Алтайдын Чолмоны

Горький и Горный Алтай

08.06.2018

Максим Горький (Алексей Максимович Пешков) родился 16 (28) марта в 1868 году. В марте этого года мир отметил его 150-летие со дня его рождения. Известный писатель М. Горький любил, ценил и уважал Горный Алтай, его народ, алтайскую литературу.

Горный Алтай…
В стране белоснежных горных вершин и малахитовых озер ни разу не был Алексей Максимович Горький, но он знал этот край по тем стихам, рассказам, повестям, которые сибирские поэты и писатели присылали ему и в которых воспевалась могучая красота суровой и сказочной стороны, называемая в народе Беловодьем. О земле алтайской писали Г. Вяткин, И. Тачалов, Г. Гребенщиков, В. Шишков, В. Бахметьев, В. Зазубрин, Вс. Иванов, чьи книги были хорошо знакомы великому писателю.

В архиве А. М. Горького среди многочисленных книг, посланных в дар писателю, хранится и сборник стихов сибирского поэта Георгия Вяткина «Алтай», изданный в 1917 году в Омске и посвященный Горному Алтаю.
Личные встречи сибиряков Г. Вяткина, В. Шишкова, Г. Гребенщикова с А. М. Горьким не проходили без разговоров о Сибири, о Горном Алтае. Об этом свидетельствует письма и воспоминания названных авторов.
Чтобы не быть голословным, я сошлюсь на одно письмо, уже давно ставшее известным читателю. Писатель-сибиряк Г. Гребенщиков в одном из писем обращался к Алексею Максимовичу с таким предложением: «Меня все терзает мысль: неужели Вам не удастся посмотреть Сибирь и особенно Алтай? Я не теряю надежды, что в качестве «проходящего» Вы придете к нам в горы и увидите, что это за величие дикой красоты… Может быть, и удастся мне искусить Вас… мы уже изыскали способы, как бы обрядить Вас, чтобы Вы сошли за какого-либо «ходока» или старовера-искателя «Беловодья».
Горький в феврале 1913 года ответил на это приглашение так: «На Алтай я, должно быть, не попаду. Куда мне ездить? Я человек сидячий, полежать некогда».

Алексей Максимович как писатель-интернационалист очень интересовался жизнью, культурой, бытом народов, населяющих Горный Алтай. Вот он узнает от сибиряков, что на Алтае живет и работает талантливый художник Г. И. Чорос-Гуркин, выходец из коренного населения, ученик знаменитого И. И. Шишкина. В письме от 14 сентября 1911 года Гребенщиков писал сибирскому ученому и путешественнику Г. Н. Потанину о Горьком следующее: «Очень интересуется Гуркиным и просит через меня Гуркина прислать ему (Горькому — Г. К.) репродукции картин…».
Года через два после знакомства с письмом Гребенщикова мне удалось прочитать письмо самого Горького, хранящееся в настоящее время в его архиве в Москве и не вошедшее в сборник «Горький и Сибирь». Как явствует из письма, датированного июлем 1911 года, пролетарский писатель узнал об алтайском живописце от художников В. Фалилеева и М. Щеголева.

В апреле 1911 года в Барнауле состоялась выставка картин Г. И. Гуркина. Г. Гребенщиков послал Горькому несколько снимков с работ алтайского художника. Но по фотографиям трудно было судить о мастерстве живописца, поэтому Алексей Максимович обратился к Гребенщикову с просьбой прислать «репродукции картин».
Передал ли Г. Гребенщиков просьбу пролетарского писателя Г. И. Гуркину? Если передал, то как к этому отнесся сам художник? Эти вопросы остаются пока без ответа.

О Гуркине А. М. Горькому приходилось слышать и читать и в советское время. Так, в 1929 году в журнале «Наши достижения» была опубликована статья Сергея Мара (Маркова — Г. К.) «Обновленные племена», которую великий писатель назвал «весьма неплохой», автора ее — «осведомленным человеком». Немало места в статье было отведено рассказу о возрождении культуры алтайского народа, в частности о творчестве Г. И. Гуркина. Автор писал: «Другому большому алтайскому художнику Г. И. Чорос-Гуркину удалось сделать учебники простыми и понятными для черноголовых детей».

Из этой статьи А. М. Горький узнал и о другом талантливом алтайском художнике — Николае Ивановиче Чевалкове. Вот что пишет о нем С. Мар: «Столица Ойротии Улала имеет собственную художественную студию, которой руководит туземный художник-самородок Чевалков. Его зовут Гогеном из Улалы, хотя Чевалков никогда не слышал об этом большом французском мастере, жившем на Таити. Картины Чевалкова привлекают взгляд зрителя своей необычной простотой и яркостью красок».

С Горным Алтаем А. М. Горький знакомился и через художника С. М. Прохорова, с которым впервые писатель встретился летом 1910 года на Капри. Прохоров в том же году переехал на постоянное жительство в Томск. Через художника писатель узнавал о том, как живет «великая Сибирь».

Лето 1912 года С. М. Прохоров провел в Горном Алтае, на этюдах. Результаты этой поездки были прекрасны. Горький узнает об этом и с восторгом пишет И. И. Бродскому: «А Сергей Марков (Семен Маркович — Г. К.) Прохоров лето прожил в Алтайских горах, на Уймоне, привез оттуда в Томск 16 этюдов, и старейший сибировед, знаменитый этнограф Потанин, написал по поводу прохоровской живописи большую статью в «Сибирской жизни» (1912, ¹205, 14 сентября —Г. К. ) «Знай наших!».

Несмотря на то, что А. М. Горький не был в Горном Алтае, он хорошо ориентировался в культурной и экономической жизни этого края. В коротеньком письме писателю Михаилу Никитину, сотрудничавшему с журналом «Наши достижения», есть такие слова: «Написал в Москву, чтобы Вам выслали деньги для поездки на Алтай. Может быть, дадите очерк и о мараловодстве? О колхозах тоже надо. О хорошей школе крестьянской молодежи. О пионерах — в их практической общественной работе».

Мы знаем о том, что А. М. Горький с большим уважением, с глубоким пониманием относился к устно-поэтическому творчеству не только русского, но и других народов. На Первом Всесоюзном съезде советских писателей он призывал художников слова братских литератур: «Повторяю: начало искусства слова — в фольклоре. Собирайте ваш фольклор, учитесь на нем, обрабатывайте его. Он очень много дает материала и вам и нам, поэтам и прозаикам Союза. Чем лучше мы будем знать прошлое, тем легче, тем более глубоко и радостно поймем великое значение творимого нами настоящего».
Горьковский призыв был услышан писателями и поэтами нашей многонациональной страны. Многие из них стали выдающимися пропагандистами устной поэзии родного народа. Это в первую очередь относится и к алтайскому писателю Павлу Кучияку, делегату Первого Всесоюзного писательского съезда. Вклад Кучияка в алтайскую фольклористику исключительно велик. Это справедливо отмечает и такой большой знаток устной поэзии гор, как Афанасий Коптелов.
Но все это лишь косвенные свидетельства влияния пролетарского писателя на П. Кучияка как фольклориста. Это же самое мы можем сказать и о В. Зазубрине, А. Коптелове и других сибирских писателях, которые занимались сбором и изучением алтайского фольклора.

Некоторые уже известные исследователям алтайского фольклора факты и новые архивные материалы дают возможность говорить о связах Горького с алтайским фольклором. Оказывается, А. М. Горький интересовался, принимал участие в редактировании или давал оценку произведениям устной поэзии алтайцев.

Исследователям алтайского фольклора известно, что А. М. Горький просматривал и рекомендовал к публикации некоторые алтайские народные песни, которые были напечатаны в журнале «Колхозник» (¹8, 1935). Перевод этих песен был сделан поэтом Василием Непомнящим. Мне удалось разыскать высказывание переводчика об этой работе. Он говорил на краевой литературной конференции в мае 1936 года в Новосибирске: «Я обижен за ойротов, когда тов. Алексеев (Никандр Алексеев — Г. К.) говорил, видите ли, они не создали новых песен, которые были бы на высоте пафоса, которые были бы интересны. Песни эти есть. Я знаю, что эти песни Алексею Максимовичу Горькому понравились. Я счастлив, что в «Правде», в ленинском номере, помещены эти ойротские (алтайские — Г. К.) песни».
В восьмом номере журнала «Колхозник» за 1935 год были опубликованы восемь алтайских песен, в которых отразились приметы нового и показано рождение новых чувств у бывших кочевников. Это в первую очередь относится к песне «Автомобиль»:

Я сегодня встретил на дороге
Быстрого, как молния, коня:
Голубой, бесхвостый, круглоногий,
А в глазах больших — снопы огня.
Он летел-гудел! И вот большая
Радость пенится в моей груди:
Это счастье нового Алтая
Время новое — летит-гудит!
Лучшие алтайские народные песни привлекли А. М. Горького своей лиричностью, душевной теплотой, свежестью образов. Вот лирическая песня «Разговор с любимой»:
На горах заоблачных Алтая
От ветров и солнца снег не тает,
Милая моя и золотая.
Я хочу сказать: как снег Алтая,
Пусть моя любовь к тебе не тает,
Милая моя и золотая.
В газете «Правда» от 21 января 1936 года, как указывал поэт Василий Непомнящих, напечатаны две алтайские песни: «Посмотрите, веселые лица» и «Ленин! Кто же его не знает?», записанные в колхозе им. Карла Маркса Онгудайского аймака.

Через руки А. М. Горького прошло другое, очень значительное произведение устного народного творчества алтайцев — поэма «Зажглась золотая заря». Существуют разные точки зрения об истории создания этой легенды. Одни утверждают, что легенда была записана со слов колхозника Д. Юдакова, другие считают, что это оригинальное произведение принадлежит перу самого Кучияка. Существуют противоречивые взгляды и на то, кто был переводчиком легенды. Большинство склонно считать Демьяна Бедного (это подтверждено многими фактами). Есть и другая версия, не подкрепленная документально, но утверждающая, что переводчиком был В. Зазубрин. Возможно, первоначальная обработка легенды и была сделана автором «Двух миров». Но документов, подтверждающих эту версию, пока не обнаружено.

В середине тридцатых годов по инициативе А. М. Горького был организован альманах «Творчество народов СССР», в первом номере которого и была напечатана легенда «Зажглась золотая заря». Есть устные свидетельства, что это выдающееся произведение алтайской литературы было высоко оценено пролетарским писателем. Можно предположить, что отношение А. М. Горького к этой поэме было известно Д. Бедному, который назвал легенду гениальной. Ею открывался сборник «Творчество народов СССР», изданный «Правдой» в 1937 году.

Крупнейшим произведением устного народного творчества алтайцев является сказание «Когутэй», записанное еще в 1914 году от сказителя М. Ютканакова. Это произведение в свое время получило высокую оценку писателя В. Зазубрина. Автор «Двух миров» писал об этой поэме: «В ней¾ с большим искусством собраны все наиболее типичные и выразительные образы богатого языка алтайской народной поэзии. Сказка о бобренке вместе с тем превосходит все другие произведения подобного рода на Алтае своим сложным и совершенным сюжетным построением. В ней читатель найдет и мировые сказочные сюжеты, но, повторяем, вплетены они необычайно искусно. Если ко всему этому добавить исключительное содержание, то читатель должен будет признать, что перед ним — один из редкостных, прекраснейших образцов алтайского народного творчества.

В. Зазубрин, литературно обработавший поэму «Когутэй», послал ее в 1933 году А. М. Горькому. В это время Горький был болен. Вместе с алтайским сказанием писатель получил и письмо Зазубрина, в котором были такие слова: «Надеюсь, что болезнь Ваша ненадолго. Очень хочу Вас увидеть здоровым и как можно скорее. Так как разговаривать Вам нельзя, а читать, вероятно, можно, то я решил передать Вам алтайскую сказку о «Бобренке». В чтении она легка и Вас не утомит, а может быть, даже и порадует. О ней я с вами говорил в прошлом году, и Вы тогда заинтересовались и просили ее в альманах. В прошлом году она у меня не была готова. Ее я частично использую в своем романе «Горы». Целиком она, по-моему, может быть напечатана в Вашем альманахе».

Вскоре А. М. Горький прислал письмо с теплым отзывом об этом произведении устной поэзии алтайцев: «Бобренок» очень интересная вещь и неплохо сделана, но для альманаха — велика и «затяжелит» его. Буду убеждать «Академию» выпустить отдельным изданием, а Вы предложите рукопись «Миру» или «Нови».
В письме А. М. Горького были и незначительные критические замечания, как-то: «Бобренок» слишком по-русски звучит, лучше бы заменить ойротским — алтайским?— именем животного».

Замечание это было учтено В. Зазубриным. Сказание стало называться «Когутэй» и было вначале опубликовано в журнале «Новый мир» за 1933 год, а в 1935 году вышло отдельной книгой в издательстве «Асаdemia». Таким образом, первая, наиболее крупная публикация алтайского героического эпоса на русском языке в советское время осуществлена по инициативе великого художника слова, энциклопедичность интересов которого всегда поражает.
Говоря о доброжелательном отношении А. М. Горького к отдельным произведениям устной поэзии алтайского народа, я хочу подчеркнуть такую мысль. В настоящее время, несмотря на относительную изученность огромного горьковского наследия, все же остается много проблем и вопросов, которые требуют своего решения. Я приведу такой пример. В 1926 году в Новосибирске был издан сборник алтайских сказок в обработке поэта-сибиряка Георгия Вяткина. Иллюстрации к этой книжке были сделаны алтайским художником Г. И. Гуркиным. В письме от 21 февраля 1926 года Г. Вяткин сообщал А. М. Горькому: «Одновременно с этой открыткой посылаю Вам свою новую книжку «Алтайские сказки». Прошу Вас написать о ней пару слов — Ваш краткий отзыв, если найдется для этого время».

А. М. Горький на это письмо Г. Вяткина ответил¾ «загружен работой так, что до осени не могу исполнить Ваших просьб. Рукопись советую послать в Гиз, в Москву, я буду там в конце мая, посылайте на мое имя, и я попробую устроить так, чтобы к осени ее издали». Какова дальнейшая судьба этой рукописи сказок, пока не известно.
Алтайская литература рождена Великим Октябрем. Ее становлению и развитию способствовал и А. М. Горький. Опыт пролетарского писателя имел и имеет огромное значение для формирования и возникновения отдельных литературных жанров в алтайской прозе.

Вот что пишет о работе Павла Кучияка над автобиографическим романом «Адыйок» А. Коптелов: «Работал он с повышенными требованиями к себе и очень волновался — перед ним стояли такие бессмертные произведения мировой литературы, как «Детство» М. Горького…».
Интересно такое признание П. Кучияка, записанное им в дневнике после прочтения трилогии М. Горького «Детство», «В людях», «Мои университеты»: «Произведения великого писателя открыли мне глаза на секреты художественной прозы. Я многому научился у него».
Следовательно, сам писатель говорит о тематической зависимости своего романа от автобиографических произведений А. М. Горького.

Эти творения гениального русского художника оказали влияние не только на алтайского писателя. Они послужили толчком для создания автобиографических повестей казахского писателя Сабита Муканова «Мои мектебы», классика таджикской литературы Садриддина Айни «Школа» и др. Но в этих произведениях так же, как и в романе алтайского писателя, нашла отражение та национальная почва, та самобытная жизнь, которая была характерна для казахского и таджикского народов. В рамки биографического жанра, великолепно разработанного А. М. Горьким, П. Кучияк вложил оригинальное содержание, отражающее специфические стороны быта и культуры алтайского народа.
Из представителей алтайской литературы лично с А. М. Горьким встречался Павел Кучияк. Эта встреча произошла во время Первого Всесоюзного съезда советских писателей.

3 сентября 1934 года П. Кучияк вместе с делегацией писателей Западной и Восточной Сибири был в гостях у пролетарского художника слова. Разговор шел о самом разном: о работе журналов, об издании новых книг сибиряков, о помощи писателям малых народностей и многом другом.
Быстро пролетело время, отведенное для беседы. А. М. Горький, прощаясь, крепко пожал руку Павла Кучияка и посоветовал ему: «Пиши историю своего народа».
Исторический путь алтайского народа достойно отражен в поэзии, прозе и драматургии П. Кучияка, художественное мастерство которого росло от книги к книге. В творческом росте алтайского писателя большую роль сыграл и А. М. Горький.

Великий писатель-интернационалист А. М. Горький не только помогал практически развитию литератур народов СССР, но и многие его книги стали достоянием национальных культур. За годы советской власти десятки замечательных произведений пролетарского художника слова переводились на алтайский язык. Среди них — «Мать», «Детство», «В людях», «Мои университеты». Стали достоянием алтайского читателя и «Песня о Соколе», «Песня о Буревестнике», рассказы «Челкаш», «Макар Чудра», «Старуха Изергиль» и многие другие. Эти факты —еще одно яркое свидетельство эстетического взаимообогащения литератур нашей страны.

«Алтай. Литературно-художественный и общественно-политический ежеквартальный альманах Алтайской краевой писательской организации. № 2(45) 1968