Настройки отображения

Размер шрифта:
Цвета сайта:
Ностройка изображения
Ностройка изображения

Настройки

Алтайдын Чолмоны

Далекое-далекое детство мили… ой-ой, полицейского Ивана Иванаковича Иванчакова

23.07.2020

Дибаш Каинчин (Каинчин Семён Борукович, 25 июня 1938 — 10 сентября 2012) — известный алтайский писатель, прозаик. Народный писатель Республики Алтай. Окончил Литературный институт им. М. Горького, Член Союза писателей СССР.

Дибаш Каинчин— автор более тридцати книг, романов, повестей, рассказов, переведенных на языки многих народов. Его произведения печатались в издательствах Москвы, Новосибирска, Таллина, Горно-Алтайска, в литературных журналах, альманахах. Наиболее известные книги – «Под Белухой», «С того берега», «Его земля», «Ожидание весны», «У родного очага». В 2003 году рассказ писателя «Изгородь» был включен в антологию «Современная литература народов России».

Он жил одной жизнью с народом, который поставил его на ноги, знал его тяготы и заботы, горести и лишения. Рано потеряв отца, он все же сумел получить достойное образование, а главное – выработать характер. Ему были присущи порядочность, стремление подставить в нужный момент свои плечи под чужой груз, уверенность в собственных силах.

Его повести и рассказы посвящены как настоящему, так и историческому прошлому алтайского народа. Они отмечены пристальным вниманием к духовному миру человека, его отношению к природе, обычаям и традициям предков, самому себе, Всевышнему. Размышляя над тенденциями исторического развития и судьбой народа, Дибаш Каинчин создал свою неповторимую национально-художественную картину мира.

Дибаш Каинчин – заслуженный работник культуры России, лауреат премии Комсомола Алтая, журнала «Дружба народов», кавалер ордена «Знак Почета».

«Для деревенской прозы важно знание деталей, которые не выдумаешь, – говорил писатель, – среди этого надо жить». Жизнь в родной и привычной обстановке, среди людей, когда-то вырастивших его, позволила талантливому прозаику создать яркие образы жителей Яконурской долины, увековечить их характеры и образ жизни. 

 

 

По раннему, почти безлюдному Коммунистическому проспекту столичного города идет-шествует милиционер. Крепкий, мордастый, литой в форму, «как статуй». Звали его Иваном, по отчеству он был Иванакович, а по фамилии Иванчаков. И нес он на своих мощных плечах погоны капитана милиции. С первого раза видно, что служака матёрый, калач тёртый, волчара битый-перебитый. Словом, человек-хозяин, человек знающий себе цену.

Навстречу ему в припрыжку мужичонка в черной шляпе. Чего-то согнуло мужичонка, он прижимает к себе низ живота.

– Товарищ миллиционер, ой-ой, по-ли… цейский, где у вас тут поближе нужник? – исказилось лицо у мужичка.

– Во-о-он за тем зданием. Стычка.

Идёт Иван Иванакович по проспекту степенно, шагает уверенно, как и положенно мужчине видному, знающему себе цену, служаке матёрому, калачу тёртому, волчаре битому-перебитому. Но сегодня это у него только с виду, то есть, снаружи. А вот что творится у него внутри… Там у него коловерть, самый настоящий гудящий рой… Потому и шёл он, Иван Иванакович, и не замечал ни людей, ни этого прекрасного летнего утра. Как говорится, глаза его видели, а вот до мозгов не доходило. Такого с ним, считай, сроду не бывало. Ещё с сызмальства, как отличали его, он был «смышлёныш»; вот, например, лежат в пыли улицы ключи. Никто не поднимет их, ни к чему они, если не знаешь, чьи они. А вот Ваня поднимет и отнесёт их тетушке Марфе, потому как знает, что ключи те ейные, он узнал их по зеленой верёвочке, и яснее ясного, что она обронила их идучи с магазина. Обрадует он тётушку Марфу, и она, как пить дать, вытащит ему за это из загнетка целый чугунок со щами.

А сегодня, то есть сейчас, в это прекрасное летнее утро, он ничего не замечает, не примечает: почему это? от чего? и к чему?.. И было это для него не естественно, то есть, необычно. И тому была причина. И причина веская, значимая. Причина – это аттестация. Слово-то, прости, какое… Предстоящая скоро аттестация. И это в связи с переименованием, значит, с реорганизацей, значит, родной милиции – чёрт те, выдумали – в полицию. В полицию непривычную, даже чуть ли не во враждебную. Как это Иван Иванакович, и он – «полицай?» Они у фашистов были. Они партизан вешали… Если по-правде, то и это не так-то волновало Ивана: милиция – она государево око, его защита. Без неё никак. Как её ни назови, в жизни никак нельзя без такового силового органа. И таковым, орган тот, и останется, как его не перелицовывай.

«Ну и пусть… Привыкнем. Не к такому привыкали. А вот аттестация… Чтоб её… и по тому же месту…»

«Оставят?» – шаг, «вытурят?» – второй. «Оставят?» – шаг, вытурят? – второй… Надо, конечно, очень даже надо, чтоб оставили. Как это – быть отстранёным и это пред близкою пенсией?! Милиция – она ведь не только его работа, но и способ существования, смысл жизни.

А ведь судьба решается. Судьба человеческая, личная судьба Ивана Иванаковича. Зря что ли столько тянул, усердствовал. Пахал… И чего скрывать-то, выслуживался. Ночи не спал, дни не отдыхал… Был на стороже… И только год, как, наконец-то, добился таки, чтоб его вызвали сюда, из района, значит, в столицу. Поди столько было претендентов. Многие думают, что у него тут своя «рука» или там «крыша». Да никого нет у Ивана Иванаковича. Только усердием, только прилежанием…

А вытурят – куда? Снова – к скоту, в навоз. Не поздно ли?..

Оставят, чего боишься, оставят. Не бросаются почем зря испытанными кадрами. Зря что ли… А за что?.. Сколько ночей, дней… Это чтоб, значится, прищучить, подвести к ногтю. И мало, когда ошибался. Конечно, и не без того… Не того подозревал, не у того изымал. На то и работа. Мало ли чего… Но не его ли версия оказалась единственно верной, когда обезвредили опасного бандита? Оставят, оставят. А вспомни… Неужто забыли… Другой бы ни за что… А он… Он доставил. Три дня шел по тайге, нес на себе тухлый труп. Представьте себе – тухлый труп: вонь, мухи… Месяц отмывался… Предоставил как вещдок, и тем спас невиновного.

Нет, нет, вытурят. Полно молодых, проворных, которые так и лезут. Не пожалеют. «Граматёшки, – скажут, – маловато, по старинке работат». «Огруз… жирка наел…». Но глаз пока у него, как алмаз, выбивает девяносто восемь, и руки крепки. «Замечен, – скажут, – не раз расслаблялся. И это в рабочее время». А как же без этого. Как и все. И об этом нет в его в послужном. Чист тот лист, одни благодарности да поощерения. «Друзей, дружков у него много. Коррумпирован с имя». А как же, он многим обязан, но многие обязаны и ему. «Нужны новые люди. Свежий приток…»

***

Несётся мужик вприпыжку. Крепче и крепче прижимает к себе живот. «Дойду или не дойду? Дойду иль не дойду? Дойду, дойду. Не-е, не дойти… А куст-то высокий, густой… И пока никого…»

***

Эх-ма, жизнь… Заставила таки задуматься Ивана Иванаковича. Задуматься о себе, о работе. Вообще о жизни: кто есть ты? чего добился? зачем жил? так ли жил?.. Конечно, не жалеет, нисколь не жалеет. Про милицию он надумал, возмечтал про неё ещё в армии. Нет, нет, не вернётся он к скотской ферме, к вилам тем осточертевшим. Предложили ему остаться сверхсрочником, контрактником, как сейчас их называют, сундуком, значит, на котором ярлык «не кантовать». Но он вернулся на родину: «Как это без Алтая», – и его приняли в районную милицию. «Судьба, – решил он твёрдо. – Другой не будет и не надо». И тут же в милицейской школе, испытывая трудности от премудростей той учебы, – понял он – и женился на «училке», хотя она и старше его. Пусть это она пишет за него курсовые, ибо ему никак нельзя без высшего образования. Не видать тогда звездочек на погонах.

Да, да, нисколь не жалеет. Сейчас дети у него, положение, достаток – не хуже, хотя и не лучше. Конечно, далеко ему… ну, до некоторых… Которые… Участок земельный ему дали, дом он выстроил… Вот только эта аттестация, да ещё как её?.. ну, оптимизация…

Иван Иванакович повернул обратно, дойдя до границы своего участка.

«Оставят?» – шаг, «вытурят?» – второй, «оставят?» – шаг, «вытурят?» – второй…

И тут видит, мужичонка тот давешний, схоронился за куст. Подошел Иван Иванакович к нему. Тот сидит на корточках, выставил острые коленки. Пред ним на земле черная шляпа, и он оба руки держит под полою шляпы.

– Чо тут делашь?

– Как чо? Птичку поймал. Редкая пташка. Шустрик называется.

– А на кой она тебе?

— Как на кой… Стало быть надо. Вот вы, служивый, покараулили бы. А я б домой сбегал за клеткою.

– В чем дело стало. С удовольствием.

– Смотрите, как бы она не вылетела.

– Да ты что. Будто я не ловил.

– Ну тогда я…

– Не сомневайся. От меня пока что никто не убёг.

Мужичонка ушел. Как показалось, как-то воровато ушел. На ходу оглянулся и ремень брючный на тощем животе крепче стянул.

Присел Иван Иванакович на корточки. Полы шляпы с двух сторон придавил камнями. «Оставят? или вытурят? оставят? или вытурят?.. Оставят, оставят… Нет, нет, вытурят… Нет, нет, оставят, оставят…»

Минут десять сидит Иван Иванакович, а мужичка почему-то всё еще нет. Еще чуточку ждет.

«Чего он не идет-то?» – и Иван Иванакович стал острожно засовывать руки под шляпу.

«Оставят или вытурят? Остават или вытурят?»

Хорошо делается рукам Ивана Иванаковича. Мягонько, тёпленько, чуток склизенько под шляпою. И тут ему вдруг стало вспоминаться… Вспоминаться стало детство. Далёкое, далёкое, давно позабытое… Сладкое детство…

– Редкая, значит, птичка. Ишь как… Шустрик называется, – шепчет Иван Иванакович. – Оставят, оставят. Как это не оставят-то…

Месяц белый чаган (январь), год (2012) Дракона, Улала.

ТОП

«Баатырларыс ойгонып калды…»

(Башталганы 1-кы номерде) «Алтын-Эргек» кай чӧрчӧкти сценада «Ээлӱ кайдыҥ» турчыларыла кайлап отурыс. Ол тушта мениле саҥ башка учурал болгон. Кандый да ӧйдӧ сӱнем чыга бергендий, бойымды ӱстинеҥ тӧмӧн ајыктап турум. Топшуур согуп турганымды кӧрӧдим. Ол ло ок ӧйдӧ коштойындагы, алдыгы, ӱстиги телекейлерге јӱрӱп, олордо не болуп турганын, ондогы јӱрӱмди база кӧрӱп турум. Ончо ло бойым

Малдыҥ сӧӧк-тайагыла тудуш јаҥдар

Кыптунак Малды сойгон кийнинде эҥ ле озо этле кожо кыптунакты кайнадар учурлу. Јаак Эки јаакты айрыйла, бирӱзин тургуза ла кайнадар. Оноҥ башка эки јаак јадала, «арткан этти јип салар». Ол тушта этти јизе, курсакка бодолбос. (К. И. Санин) Кары Карыны энедеҥ јаҥыс бӱткен кижи јарбас керегинде албатыда чӱм-јаҥ бар. Оныла колбулу мындый кеп-куучын арткан: «Бир

Јаҥарыс бистиҥ Алтайга јаҥыланзын

Јаҥы Койон јылдыҥ бажында телеҥит јаҥарыс коштойындагы Алтай крайда профессионал студияда јыҥыраганын интернетле «нӧкӧрлӧжип» турган улус уккан-кӧргӧн лӧ болбой. Оны кӧргӧн кижиниҥ база ла катап «Улаган тыҥ!» деп, кӧксине чабынар кӱӱни келер. Бу узак јолды кӱчсинбей, Улаган аймактыҥ кеендикти, узанышты ла спорттыҥ албаты бӱдӱмдерин элбедер тӧс јериндиҥ башкараачызы Мерген Тельденовко, Алтай Республиканыҥ ат-нерелӱ артисттери Марина